Понимая, что празднование Нового года 1 января идет вразрез со старыми традициями, Петр I решил провести в Москве невиданное доселе торжественное действо. Накануне во всех церквях началось полночное бдение. Петр со своим многочисленным двором был на праздничной службе в Успенском соборе, молясь «усердно и истово». А потом улицы первопрестольной и ее крепостные стены озарились ярким фейерверком. Полыхала в зимнем небе иллюминация, горели костры и смоляные бочки подобно факелам, закрепленные на длинных шестах. Потехи и увеселения продолжались до самого Рождества. И все это время городские улицы и площади украшали высокие лохматые лесные гостьи — вечнозеленые ели.

Традицию наряжать новогоднюю елку царь Петр «подсмотрел» у немцев, для которых это вечнозеленое хвойное дерево испокон веков являлось символом вечной молодости, бессмертия, долголетия и верности. Этот обычай показался Петру I очень красивым, поэтому в своем указе «О праздновании Нового года» он предписал «... По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых... а людям скудным каждому хотя по деревцу или ветке на вороты или над храминою своею поставь...».

До самой своей кончины Петр I зорко следил за тем, чтобы торжества по случаю наступления Нового года в России проходили не хуже, чем в заморских государствах. В канун праздника император поздравлял всех окружающих, собственноручно одаривал щедрыми подарками наиболее знатных вельмож, преподносил дорогие сувениры своим фаворитам и принимал участие в придворных гуляниях и забавах. Именно из уст Петра Великого пошло наше новогоднее «С Новым годом! С новым счастьем!».

Царь «закатывал» во дворце невиданные маскарады, приказывал палить из пушек, устраивать грандиозные разноцветные фейерверки, и с его подачи празднование стало носить светский характер, а не религиозный, как было ранее.