225 лет назад 29 ноября (18 ноября по старому стилю) 1783 года в доме директора Петербургской академии наук княгини Екатерины Романовны Дашковой состоялось одно из первых заседаний недавно созданной Академии словесности. С участием таких знаменитостей, как Державин и Фонвизин. Обсуждался проект полного толкового Славяно-российского словаря, знаменитого впоследствии "Словаря Академии Российской". Академики уже было собирались расходиться по домам, когда Екатерина Романовна, спросила у присутствующих, сможет ли кто-нибудь написать слово "ёлка". Академики решили, что княгиня шутит, но та, написав произнесённое ею слово: "ioлка", спросила: правомерно ли изображать один звук двумя буквами? И не лучше ли ввести новую букву "ё"?

В печати Ё появилась впервые в 1795 году в стихах Ивана Дмитриева, а следом, в 1796-м, в стихотворениях Николая Карамзина. Впрочем, у орфографического нововведения нашлись не только сторонники, но и яростные противники. Министр просвещения Александр Шишков, к примеру, том за томом пролистывал принадлежащие ему книги, стирая из них две ненавистные точки. Большинство противников, конечно, до маразма не доходили, но и принимать Ё не спешили. Языковой консерватизм препятствовал введению двух точек: Цветаева принципиально писала «чорт», а Андрей Белый – «жолтый». Во всех дореволюционных «Букварях» Ё стояла не после Е, а в самом конце алфавита, рядом с фитой и ижицей.
От фиты и ижицы избавился русский алфавит достаточно быстро: в ходе правительственных реформ орфографии и прихода рабочего класса к власти (советские солдаты и матросы разгромили типографии и изъяли лишние литеры). Букву Ё не тронули. Хочешь – пиши, не хочешь – не пиши, невелика разница.
То, что разница очень даже велика, осознали в сороковые. Карты местности, перехваченные у фашистов, оказались намного точнее наших: если рядом с линией фронта находилось село Берёзовка, то на картах и по-русски, и по-немецки значилась Берёзовка. А никакая не Березовка, как у нас. После того как Сталин узнал о дотошности фрицев и нерадивости русских спецов, был издан указ, согласно которому Ё неукоснительно печаталась и в газете «Правда», и в книгах, и в государственных документах. Ну и на картах, разумеется.
Впрочем, уже в 1956 году вышли в свет и до сих пор остаются в силе орфографические правила, утверждающие: Ё следует писать лишь в отдельных, указанных в этих самых правилах, случаях. Хотели просто сэкономить типографскую краску и металл, из которого отливают литеры, а перепутали всё. Народ трактовал новые правила по-своему. И ставил две точки там, где ему взблагорассудится.
И к чему нас привела «дезёфикация»? В энциклопедических изданиях «лишняя» Ё делит площадь со своей соперницей Е. На компьютерной клавиатуре она «сослана» в левый верхний угол. В телеграммах пишется исключительно «пришли денег еще». И, наконец, мы до сих пор уверены, что у Дюма кардинал не Ришельё, а Ришелье. И считаем, будто актера зовут Депардье, а не Депардьё. И известнейший поэт Фёт именуется не иначе как Фет. Опять же пиво называется то «Жигулёвским», то «Жигулевским». А сколько юридических проблем возникало у наших граждан из-за нерадивых паспортисток, не проставивших в фамилиях несчастной Ё. Получается порой, что, по одному документу человек Еременко, а по другому – Ерёменко.
Так и живем, словно в нашем алфавите 32,5 литеры.
Буква «ё» прежде всего избавляет нас от двусмысленности выражения.